Тай облокотился на деревянные перила террасы, свесив ладони над растущими внизу, возле стены, молодыми кустами рябины. Жёлто-бурые листья почти облетели, и теперь в лунном свете ярко светились только багровые гроздья ягод.
Тай смотрел на ягоды сквозь переплетённые пальцы и ловил перстнем-печаткой неяркий лунный блик до тех пор, пока не показалось, что голова сейчас лопнет от вынужденного бездействия.
Чтобы занять себя хоть чем-то, он достал из кармана кольцо, которое ему раньше, спасая, отдала Нэт, и повертел перед глазами - теперь камень в серебряном кружеве снова был красным, хотя когда был на  его пальце - побледнел. Кольцо не разговаривало с ним. Вернее разговаривало, но на языке эльфов, а выносить их речь, чужеродную, вытягивающую нервы как проволоку из электрической катушки, просто не хватало сил. Но выходило, что Анайрэ успела-таки передать своей дочери артефакт. Оставалось только понять, каковы возможности этой вещи. Давать кровь и вытаскивать из мира мёртвых, у кольца неплохо получилось. Теперь стоило подумать, что с этим делать, коль представилась возможность. Да и вообще много над чем надо было подумать. О кольце, об эльфах и выстреле, который наверняка спровоцировали они, о Ди, о будущих планах, о Даре, в конце концов…
Только бы не думать…
Он запустил пятерни в волосы и уставился на тёмно-малиновые всполохи на ветвях, словно утонувших в чёрном пруду из мглы.
Нех чуть не убил её! Чуть не убил. Пришлось вышибить дверь и пулю схлопотать, чтобы едва успеть оттащить брата от задыхающейся Нэт… а она…
- Что, приятно, когда по твоему сердцу катком прокатило? – голос Дары раздался из-за спины, как яд, который медленно ввели через иглу прямо в вену. – Будешь знать, сука, что сделал со мной!
Тай оглянулся на распахнутые стеклянные двери.
В гостиной царила темнота, и Дара в чёрном костюме едва различалась в кресле, стоящем посреди комнаты. Кожаное покрытие было разодрано на узкие полосы, которые как ремни опутывали руки и ноги пленницы, практически вмуровав её саму в кресло. Светлая набивка теперь клочьями торчала из разодранных швов и резко контрастировала с тонкой и сильной фигурой Дары.
- Я вообще-то в туалет хочу! – спокойно сказала Дара и хохотнула. - Впрочем, если тебе не жаль было мебели, когда ты её порвал в лоскуты, то едва ли огорчишься, что я в неё же и обделаюсь.
Тай подошёл и наклонился к подлокотнику кресла. Дара наблюдала за ним молча, она напряглась, но была не в том положении, чтобы провоцировать слишком яростно, однако гнев её он кожей чувствовал.
Он прошептал в кожаную обивку просьбу - и ленты ослабили хватку, безвольно расползлись и отвалились с рук и ног, как дохлые пиявки.
Дара вскочила и с силой пихнула его в плечо.
Тай отступил, опустив руки.
- Скотина! Тварь ты последняя! Оставил меня там дохнуть, в Залесье этом!
- Разве ты сдохла? – Тай устало отвернулся. – Ты бы сдохла, если бы я тогда вскрыл тебе ярёмную.
- Ага! То есть ты меня облагодетельствовал. Так?!
Дара отпихнула ногой кожаные ленты, как сброшенную змеиную кожу.
- Ну и скотина же ты! Ну и урод!
Тай усмехнулся и пошёл обратно на террасу.
- Блин. Дай вот только в туалет схожу…
Тай махнул ладонью, не оглядываясь.
- Давай, давай, потом послушаю тебя внимательно. Не стесняй себя, окати меня ненавистью. А то мне что-то одиноко.
- Ненависть – это единственное, что ты заслуживаешь, придурок! – женщина плюнула в его сторону.
Через несколько минут Дара подошла и вальяжно откинулась на перила. Грации кошки ей всё равно не доставало, но и в своей грубоватой неуклюжести она была соблазнительна. Искоса она поглядывала на него, но делала вид, что нет.
- Ну что? – наконец спросил он. – Что ты на меня смотришь, глаза сейчас закосят совсем?
- Хочу порезать в лоскуты твою наглую физиономию.
- Старо. Давай уже что-нибудь поинтереснее.
Она подалась к нему и, почти прижав губы к уху, усмехнулась:
- Он её сейчас жахает, между прочим.
Тай перевёл дыхание. В голове будто помутнело, глаза заволокло горячей пеленой - и бордовые зонтики с ягодами на рябине расползлись в пятна. В грудь словно плеснули раскалённого железа: тяжесть, боль, испепеляющий жар.
- Ах, зачем мне твоя физиономия, я просто буду тебе это на ухо шептать всю ночь. Ты втюхался, что ли? Реально? Ты?!
Дара расхохоталась ему в лицо, и показалось, что сейчас в голове что-то лопнет, в глазах потемнело:
- Я убил твою сестру.
Дара замолкла, распахнула глаза и через несколько бесконечно долгих секунд прошипела:
- Ты?!
- Ты же знаешь.
Дара вздохнула резко и сильно, словно всхлипнула. Белки расширившихся глаз блеснули в лунном свете, а радужки загорелись настоящим янтарём. Она вытянулась в струну, руки её тряслись, пальцы сжимались в кулаки.
Но поделать она ничего не могла против него. Она знала, что бессильна. Он с лёгкостью избавится от любой её иллюзии, и его крови, чтобы хоть как-то создать заклинание на подчинение, у неё сейчас не было. Поэтому всё, что ей оставалось - это не двигаясь стоять на этой террасе, накрытой, как светлым пологом, лунным светом и сгорать в ярости.
Волна удовлетворения словно отбросила боль подальше от сердца, и Тай усмехнулся.
- Кишка тонка сделать мне что-то? Ну, вот он я! - Тай перебрал пальцами в воздухе перед её лицом, подзуживая. - Давай, давай. Сделай хоть что-нибудь? Слабо?
- За что?! Скажи хоть – за что?!  - Дара не говорила - выла в ночь, скуля от злобы и бессилия.
Тай скривил губы в ухмылке.
- Хочешь знать? Заставь меня сказать. Давай, ну! Да, я убил её. Спалил между мирами. Заставил её корчиться навеки в агонии и умирать ежесекундно в закрывшемся портале. Я сделал это. Ну, тебе есть что сказать мне по этому поводу? Или еще что-то хочешь на ухо мне пошептать, а?
Дара стиснула перила так, что дерево скрипнуло.
- Ты же знаешь… - она едва говорила, голос её дрожал.
- Да хоть попытайся. Ну?! - Тай развёл руки.
Дара развернулась, зашагала в комнату, а потом вернулась и решительно выставила вперёд руку с ножом.
- Ого! Всё-таки решила располосовать мою физиономию?
- Какая же ты мразь.
- Еще какаааая. Ну?
Он провоцировал её и умирал. Прямо здесь, прямо под этим лунным небом, под которым у него было всё. А теперь оказалось, что не осталось ничего. Всё, что он мог сделать физически, чтобы не спятить, - это сохранить себе хотя бы жизнь. Но бороться за неё сейчас было не с кем. Кроме Дары.  Женщина рванула вперёд, держа нож твёрдо, хватом от большого пальца.
Тай увернулся. Лезвие вспороло воздух справа, рядом с печенью, Дара била точно, в подреберье, чтобы не натолкнуться на кости. Перегруппировываться она не стала – обратный рывок – и лезвие полоснуло в области почки.
Тай на миг скривился от резкой боли, но тело так накачало адреналином, что боль тут же испарилась. Только алые капли россыпью окатили струганные доски под ногами.
Он снова развернулся к ней лицом, и Дара опять сделала выпад. Тай перехватил запястье, подвернул его под локоть, заломил и выбил из ослабевшей кисти нож.
Он звякнул внизу, потом стукнул рукоятью. Миг, доля секунды.
Тай отскочил, выпустив её руку.
Дара зашипела, помахала отдавленной рукой. Потом снова склонилась за ножом. Глядя на Тая, подняла его с пола.
Тай развёл руки.
- Давай, сладкая, постарайся. Надеюсь, тебя хватит надолго.
Дара рванула к нему, занесла руку к горлу, но в последний мил резко опустила и резанула по животу сверху вниз. Удар всё равно не был бы смертельным, но рубашку и кожу распорол. Отсечённая пуговица лёгонько стукнулась о дерево и покатилась по доске.
Тай провёл рукой по окровавленному краю рубашки и невольно хмыкнул. Теперь двигаться и даже дышать было больно. А ведь он мог бы увернуться. Так не годится. Совсем не годится!
Она нападала без устали, она размахивала ножом, тыкала и кружилась с ним, как с полноценным партнёром. Иногда она резала Тая, иногда промахивалась, но, в конце концов, все доски под их ногами были залиты его кровью. Алые серпы и полукруги в итоге слились в магическую пентаграмму под лунным светом, где женщина пыталась как можно больше покалечить ненавистного мужчину.
- Зачем? Зачем ты это сделал?! – наконец, задыхаясь, просипела она.
- Чтобы защитить от неё Неха, – ответил он тихо и устало. Всё тело гудело и болело так, словно его протащило через лезвия мясорубки.
- Как? Почему? – Дара перебирала пальцами по рукояти, с клинка капала кровь.
- Твоя сестра искала что-то в том мире, ты же знаешь. И нашла. Нех встал на её пути. Она убила бы его, не моргнув и глазом, когда рвалась к своей цели. Он тоже что-то искал там. И тоже, кажется, нашёл…
Дара подошла к нему и провела лезвием между ними.
Тай не двигался, только схватился дрожащей ладонью за перила. С пальцев вниз, во тьму, на такие же алые ягоды рябины, падали кровавые капли.
- Почему так жестоко… - прошептала Дара.
- Мне пришлось удерживать Кару в портале так долго, чтобы у неё кончился воздух, и она вздохнула. Для этого мне потребовались все мои силы. Борьба с ней высушила меня настолько, что я просто потерял способности к магии в том мире. Когда мы очнулись, всё, что я мог, – это затащить брата обратно. С тех пор он ничего не помнит, я не могу больше там колдовать…
- … и я… возненавидела тебя.
Она загребла волосы на его виске в кулак и откинула голову назад.
- Всё, я устал, - договорил Тай тихо. – Не могу больше. Считай, что ты победила. Но я всё равно не умру. Иначе всё это превратится в ничто, в мусор, который можно выкинуть, а я так не хочу.
Дара смотрела на него пристально.
- Хочешь сказать, что у тебя не было другого выхода?
- Нет.
- Нех знает?
- Нет.
Тай выдернул голову из её хватки и горько улыбнулся. Ни на смех, ни на какие-то сильные эмоции сейчас уже не было сил. И, слава богу: ощущать пустоту лучше и безопаснее для него, чем…
- Ты променял меня на брата. Мою любовь к тебе. Ты предал меня. Ты сделал так, чтобы мы никогда не были вместе.
- Да.
- Хаааааа! А теперь Нех забрал себе эльфийскую стерву, и она тоже никогда не будет с тобой, так и знай.
- Да.
Она вытянулась к нему и поцеловала в губы. Не страстно, а словно сожалея о чём-то.
- И что теперь думаете делать?
- Нам конец. Ди нас просто прикончит. Не сейчас, так после.
Ноги подкосились. Вселенская усталость словно придавливала к земле, и Тай сполз боком по перилам, прислонившись головой к одному из столбиков. Затем вытянул одну ногу, а на подогнутое колено второй положил руку с серебряным перстнем, который сейчас поблёскивал алыми каплями, как рубинами.
- Можно пойти к Крегу, у него связи, деньги, сила, - Дара тоже присела на корточки и воткнула нож в пол между расставленных коленей.
- Может еще предложишь работать за еду? Если уж стелиться под кого-то, то уж точно под того, кто сможет обеспечить достойную протекцию.
- Ты сможешь? Стелиться под кого-то?
- Чёрт знает. Ну, потерплю. Один я выживу. Нех против магии беззащитен, даже со всеми его деньгами. Если его лишат источника доходов, его могут попросту уничтожить физически – это легко. И Нэт опять же…  - В горле вдруг вырос комок. - Либо вечно бегать – либо дать отпор. Думаю, и Нех это понимает.
- Что ж… Либо пан – либо пропал, - Дара словно еще несколько секунд размышляла, словно прикидывая, стоит ли её собственная выгода помощи, предложенной врагу. - Я сделаю тебе предложение. Но ты либо выиграешь, либо умрёшь мгновенно. Согласен?
- Я не такой рисковый парень. Скажи, чем я могу себя защитить.
- Сделай так, чтобы ты был сильно нужен одному человеку, тогда - возможно - это перешибёт ненависть, которую этот человек питает к тебе.
Дара поднялась и кивнула сама себе, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. Тай наблюдал.
- Временное перемирие? Тебе ведь что-то надо от меня?
- Да. Убери эту девку от Неха – и по рукам. К тому же я слышала, что говорила Анайрэ перед смертью. Он в чём-то виноват. Знаешь – в чём? Может как раз в том, о чём вы оба забыли? Я хочу знать, что же искала Кара.
Тай цыкнул и поднялся с пола, цепляясь за перила и скользя по окровавленным доскам рантами ботинок.
- По рукам.
***
Рассвет брезжил над верхушками оголившихся без листвы деревьев, пробивался через чёрные ветви, как через природную сеть, и штрихкодом падал на деревянный пол гостиной, возле овального стола. Длинные оранжевые полосы ползли к ботинкам Тая в то время, как чай в кружке постепенно остывал, а Тай продолжал смотреть сквозь газовый тюль на рассвет.
Позади скрипнули ступеньки винтовой лестницы. Кто-то спускался со второго этажа. Судя по лёгкости шагов – Нэт.
- Доброе утро, - произнесла она, приближаясь.
- Доброе, - он отхлебнул чай, но не обернулся, продолжая смотреть в окно.
- Как ты?
- Чудесно, - он, наконец, посмотрел на неё. Она была в лёгком спортивном костюме бело-бирюзового цвета. Бирюзовый напомнил о том дне, когда он впервые увидел её, через дверь портала. Тогда она смотрела сквозь него. Сейчас же – прямо в глаза, но это так ничего и не поменяло. В глаза ли или сквозь, но она так и не увидела его. – Спасибо тебе. А то вчера забыл поблагодарить, а ведь ты спасла мне жизнь. Не отвлекалась, не растерялась. Собранная и бесстрашная.
Больше не было сил говорить длинно, слова, словно камни, падали резко, коротко и тяжело. Он пытался унять сердцебиение, он пытался контролировать его даже магией, замедлял приказом… но ничего не выходило, словно он забыл все заклинания, которыми владел, а тело предало его и расплющило сердце, когда Нэт улыбнулась ему, - и кожу со спины будто сгребли металлической щёткой.
- Рада, - она еще что-то хотела сказать, видимо, напомнить про кольцо. Тай приподнял бровь, взглянув ей прямо в глаза, – и она предпочла промолчать.
Поэтому он тоже отвернулся.
Трудно сказать ей хоть слово, хочется выть и умолять её прикоснуться к нему, сказать что-то ласковое, хотя бы просто услышать своё имя, произнесённое ей. Он не мог симулировать веселье, не мог изобразить приветливость и легко поддержать беседу ни о чём. Если начнёт в таком духе, то точно будет выглядеть неестественным придурком. Ну уж нет. Можно не изображать, что всё здорово, но уж точно нельзя походить на наигранно жизнерадостного кретина.
Она отодвинула стул и села рядом.
- Я бы тоже хотела позавтракать. Ты что-нибудь готовил?
Он через край кружки посмотрел на её ладони, которые она положила на стол. Длинные, тонкие пальцы, сильные… и наверняка нежные. С поблёскивающими перламутровыми ногтями. Этот цвет... Это точно не лак.
- Нет. Всё, что приготовил - всё съел сам, так что у тебя есть возможность поразить Неха кулинарными способностями. Он это любит.
Тай поднялся и, подхватив со спинки стула светло-бежевое полупальто, зашагал к выходу. Нех уже стоял внизу лестницы. Он был, как всегда, спокоен, и только немного сконфуженная улыбка выдавала, что первое, о чем он подумал при встрече, - это вчерашний выстрел. Этот вопрос так и повис между ними неразрешённым бременем. Или Таю просто так хотелось думать?..
- Тай, погоди минуту.
- Да? – Тай приостановился, но так и остался стоять в пол-оборота, смотря на дверь.
- Я бы хотел прояснить кое-что. Рюмка чая бы не помешала, - Нех улыбнулся, - но сейчас совсем еще утро… Кстати, ты куда это направился с утра пораньше?
- По делам направился, которые с утра пораньше.
- Тай, что за тон? – улыбка брата погасла.
- Не волнуйся. Дара накинула на это место иллюзию, уж в этом она мастачка, лучше не найти. Так что мы временно в безопасности.
- Ты уходишь с Дарой? – Нех подался к нему. В глазах – неподдельная тревога, и результат её уже виден – на висках проступила седина. – Погоди, куда это ты намылился с Дарой? Что за дела?! Со мной обсудить – не судьба? Эй!
Тай вздохнул, чувствуя, словно трахеи пережало в горле. Потом шагнул к брату, тряхнул за плечи.
-  Кончай беспокоиться. Ты же этого хотел, когда выстрелил в меня? Чтобы я тебе не мешал, так? Вот и вперёд. Наслаждайся.
- Тай!
- Что? – Тай посмотрел в глаза брату. – Ну, я слушаю тебя.
- Не корячь из себя жертву!
Слова брата, словно кипятком, по спине плеснули, обожгли, причинили боль, но Тай лишь усмехнулся и  сдержал ярость, которая будто лава поднималась откуда-то из самых тёмных недр души.
- Ладно, не буду. Еще что-то?
- Я объясню тебе, почему выстрелил. Погоди ты хоть минуту-то!
- Да, наверняка оправдание весомое имеется, я не сомневаюсь. Послушаю, когда перестану харкать кровью. А, я ж не жертва. Тогда послушаю, когда вернусь.
И Нех словно сдался, отсечённый холодным тоном и сарказмом, который наверняка ранил и его. Произнёс только:
- Смотри, будь осторожен.
Тай запнулся на полушаге. Ему хотелось улыбнуться - искренне, весело, принять очередной подкол или почти отцовскую заботу…
Он оглянулся.
Но… Что бы ни говорил Нех, дело было не только в выстреле, но и в том, о чём брат не упоминал, думая, что для Тая это ничего не значит – он провёл ночь с женщиной, которая ему нравилась, и она приняла его. Сейчас Нех был слишком счастлив, слишком доволен, слишком из него лилась эта неконтролируемая радость, так что Тай не смог, попросту физически не сумел протянуть руку. На этот страшный миг - секунду, о которой знал, наверное, только он - Тай остался ОДИН.
И один на один с тайной, которой уже не мог поделиться даже с самым близким человеком на этом свете. Такого никогда не было. Это словно забивало мысли комками колючей проволоки, словно придавливало к земле, лишало воли, свободы, тушило огонь внутри.
- Хорошо. - Отчеканил Тай и резко развернулся.
***
Тай был готов к тому, с кем должен встретиться. Но предупреждения Дары нервировали: его ненавидели? За что? За что кто-то столько могущественный мог ненавидеть его? Каким образом пересеклись их пути?
Вопросы терзали до тех пор, пока Дара не остановилась, наконец, у нужных дверей, пояснив, что этот зал - для аудиенций, и скорее тайных, чем официальных.
Огромные белые двери, как два исполина, упирались в сводчатый потолок, и при их впечатляющих размерах почему-то казалось, что здесь вообще ничего уже не может быть тайным, раз ради тихой встречи приходилось двигать столь огромные предметы.
Но зал, действительно, оказался не таким уж и большим, освещённым при помощи кристаллов, заряженных магией. Без окон. С красными гобеленами по стенам. Пол белый и полупрозрачный. Мебель - тоже светлая, из мрамора. Двигать её было невозможно, поэтому никакого уютного разговора не предполагалось.
Небесная Принцесса полулежала на недлинном диванчике, с единственным искусно вырезанным подлокотником, на который она и примостила локоть. Одну ступню в расшитой жемчугом туфельке она подтянула под колено второй ноги, так что с ложа ниспадали только складки её лёгкого, струящегося белого платья. Оно, как водопад, перескакивало шёлком через светлые шкуры, уложенные грудой на мраморе.
Поразил взгляд Принцессы: собранный и волевой. Не скучающий, скорее усталый и немного печальный.
Тай приклонил колено и склонил голову. Дара так же поклонилась, подошла к мраморному ложу-трону и встала со стороны изголовья.
- Ваше Высочество.
Принцесса прикрыла глаза на миг, так что стали заметны хрусталики на её ресницах, потом поднесла тонкие пальцы, увитые тонкими золотыми нитями, к затрепетавшим розовым губам.
- Это он? – вдруг спросила она. Голос её был тих и спокоен, ничем не выдавал гнева, волнения или неприязни.
- Да, Ваше Высочество.
Принцесса еще несколько мгновений держала ладонь у лица, смотря поверх неё на Тая светло-голубыми глазами, цветом походившими на ясное зимнее небо.
- Он один из самых сильных магов в Небесной, - заметила Дара.
Принцесса молчала. Потом поднялась с трона и медленно проплыла через зал, шурша складками платья, которое струилось за ней как ручей, который, подскакивая на камнях, поблёскивал и переливался.
Тай не смотрел ей в глаза теперь, но как только она замерла рядом с ним, поднял голову.
- Он убил её?
Тай нахмурился.
Мысли судорожно сбились в кучу. Почему в голосе принцессы столько скорби и боли? Конечно, Кара была Принцессе близка, но в оттенках интонации проскальзывало нечто…
Сердце вдруг пустилось в галоп.
Тай вскинул глаза и встретился с прозрачным взглядом Небесной Принцессы, глаза которой словно изморозью, покрылись ненавистью. Она не притронулась к нему, но на миг – как в реальности! - показалось, что она размахнулась и треснула ему по лицу, потом взяла и выцарапала глаза, выдрала язык, переломала все кости, а только после этого плюнула на труп, визжа и исторгая проклятия в его адрес.
Но Принцесса молчала. Стояла ровно и горделиво. Просто смотрела на него, не шевельнув и пальцем, не дёрнув и бровью. И, конечно, с языка её не сорвалось ни единого грубого слова в его адрес, потому что оно могло испачкать не его слух, а её уста.
- Голову опусти, - вдруг произнесла она. – Что ж. Даже если ты один из самых сильных магов, эту комнату охраняют несколько сильнейших. Я хочу узнать, сможешь ли ты хотя бы языком шевельнуть, чтобы противостоять им. Или они прямо здесь, прямо сейчас раздавят тебя. Если раздавят, то так тому и быть. Если останешься, то… я скажу то, что хотела сказать. И ты услышишь. И будешь делать то, что я скажу. Тебе понятно?
- Да.
Всё. Или пан или пропал. Тай собрался внутренне, но никаких вторых дыханий и озарений не последовало. Просто ток крови с шумом долбил в голове.
Принцесса развернулась. Ни одного лишнего движения, ни кивка, ни взмаха рукой. Ничего, словно скульптура из камня, как и здешняя мебель, такая же мёртвая, только способная ходить.
Стены зашептали слова. Сначала тихо, едва слышно, словно кто-то водил твёрдыми шершавыми ладонями внутри них. Затем гул голосов стал нарастать, давить на барабанные перепонки, и теперь казалось, будто что-то забивалось в уши, пролезало внутрь - сначала просто неприятно щекотало, а затем, резало, рвало и лезло дальше, прямо в мозг.
Тай тряхнул головой. Слова из стен слепили его язык с нёбом. Так, что отрывая его, он словно разрывал и всю верхнюю челюсть пополам. Но ему удалось.
Он склонился к полу и шепнул в полупрозрачную поверхность. Камень говорил с ним, рассказывал, что видел здесь, чётко и как будто даже на ощупь твёрдо, передавал, что слышал здесь, в этой комнате, выдавал тех, кто спрятался поблизости. Наконец, борясь с нарастающим гулом в ушах и голове, Тай отдал приказ. Плиты дрогнули, прошлись волной до стен, сотрясли их основание. Тай протянул руку к одному из гобеленов справа и поманил пальцами - камни выскочили из стены и резко пихнули тканевую картину. В ту же секунду через черно-красно-золотой рисунок проступило кровавое пятно, оно расползалось, ширилось, пока кровь не заструилась по нитям. Затем она побежала ручейком по золотым кистям и закапала на белый пол, змейкой поползла по плитам к Таю.
Придушенный стон за гобеленом превратился в крик, и Принцесса повернула голову в сторону мольбы о помощи. Но ничего не предприняла.
Тай вскинул руку, резко подтянул к себе алую струйку и шепнул в неё. Кровь хлынула обратно, чернея и густея: сейчас, повинуясь приказу и войдя в рану, она превратится в клей и остановит сердце. Предсмертный крик  стал тому подтверждением.
Принцесса моргнула и отвела взор от исчезающего кровавого пятна на гобелене.
В голове Тая резко темнело, взгляд помутнел - маги сосредоточились: потеряв одного из своих, оставшиеся словно всколыхнулись силой. Поэтому через миг Тая придавило к полу. Щека легла в тёплую кровавую дорожку, которая осталась от первого поверженного соперника. Тьма словно заползала на глаза, как вторые веки, но Тай проговорил в кровь еще несколько слов - он оживит тело, которое только что убил, заставит его себе подчиниться.
Губы разъехались в улыбке.
За гобеленами раздались вскрики, что-то бухнуло о стену. Видимо, зомби размозжил коллеге череп о камни.
На миг взгляд просветлел, Тай, освободившись от морока, вскинул голову, но подскочившая Дара резанула ему маленьким ножом по щеке, окунула в кровь пальцы и мазнула ими по его губам.
Тай вскинул руку, чтобы стереть кровь, но его тут же пригвоздило к полу, затуманило рассудок, и распяло чужой волей, которая необыкновенно мощными волнами полилась от нескольких дворцовых магов. И пока он пытался сопротивляться воздействию, Дара склонилась к нему и прочла заклинание на его кровь.
Нить из его собственной крови пробежалась через кожу, прошила её насквозь, плотно стянула губы друг с другом и стала прочнее стали.
Тай пытался подавить панику и утихомирить хаос в мыслях, но перед глазами стелилась темнота, словно чернильное пятно ползло по полу и заползало на зрачки, вливалось в голову, в мысли.
Подчиниться, подчиниться. Подчиниться. И умереть.
Сознание словно зацепили крюками и потянули в разные стороны, а Дара держала его рот закрытым.
Тай зашипел, чувствуя, как в голове выжигаются магические руны - маги ставили на нём клеймо. Он упёрся ладонью в пол, оттолкнулся. Как мог, оторвал себя на пару сантиметров от белых плит, затем подцепил пальцем кровавые нити, прошившие его губы, и дёрнул. Кожа треснула, кровь хлынула на язык, в глотку, солёная, горячая. Тай передёрнулся в спазмах.
Дара метнулась к нему, стараясь снова запечатать. Но Тай уже говорил в пол. Камни снова дрогнули, вздыбились волнами, и рассыпались в прах за стенами комнаты. Вопли падающих магов были слышны даже отсюда.
Ткань гобеленов разъехалась на отдельные нити, и они просочились сквозь разбухшие каменные стены, которые теперь по фактуре напоминали морскую губку. Заткнули кому-то рот, сдавили горло, влезли в дыхательные пути, добрались до желудка и собрались там в огромные комки, которые разорвали органы. В клочья.
Дара в ярости зашипела заклинание. Поддержки извне у неё почти не осталось, но несколько человек, до которых заклинание, видимо, не добралось, всё еще погружали голову Тая в заклятия повиновения. Тай застонал - чёрные нити колдовских пут ползли внутри, как змеи, и захватывали власть над ним, только вот он еще не настолько ослабел, чтобы поддаться.
Дара в отчаянье ударила его каблуком по голове, и Тай припечатался лицом о камни. Свет вспыхнул в глазах и померк. Дара снова запечатала ему рот, но теперь не заклинанием - просто скотчем, а руки стянула за спиной наручниками.
- Всё, тебе конец, - её победный хохот, как гром похоронного колокола, прогремел в ушах.
Конец. Ему конец.
Чужие приказы на порабощение вливалась в разум, заполняли сердце, испепеляли рассудок.
Дара смеялась, присев возле него на корточки.
- А теперь – наслаждайся, Мастер. Мой последний подарок тебе. Жаль, что так и не смогу узнать, закричишь ты или нет.
Дара сжала ладонь перед его глазами и сдёрнула с них видимую реальность.
Теперь не было пола, не было зала, не было ничего, кроме серого кокона, без конца и края, его личного ада.
Тай одеревенел.
Копошение внутри него. Оно зарождалось где-то в желудке и побежало вверх, царапающими, мохнатыми, ядовитыми агрессивными волнами.
Дара знала. Она знала про его идиотскую арахнофобию. Это было глупо, жалко, достойно презрения, но он ничего не мог с собой поделать. Он словно леденел внутри, замирал, как истукан, не в силах пошевелиться. Всё, на что его хватало, это суметь не завизжать. Это была бы его смерть, как личности.
Сердце раздулось до размеров стратостата и боль, физическая боль от страха, пронзила от висков до каждого миллиметра кожи.
Они шевелились, они ползли внутри него. Под кожей. Они поднимали её буграми, катились под ней волнами, перебирали тысячью лапок, тянули за собой липкие нити, сплетали ими вены и жилы между собой.
Нет. Нет. Нет. Это иллюзия, это иллюзия. Ничего этого нет!
Воздух больше не входил в замершие лёгкие, все органы отказались подчиниться, когда по ним многоногой мохнатой волной бежали эти восьмилапые твари.
Рот открылся, и через обрывки его губ на серую поверхность посыпались, побежали огромные, маленькие, толстые и тонкие пауки. Они топтались по его языку, перебирали лапками по гортани, по внутренней стороне щёк. Цепляли его мохнатыми брюшками. И не прекращались. Они лились из него нескончаемым потоком, и, разбегаясь, заползали на лицо и тело. Внутри же они продолжали продираться под кожей, склеивать мясо и себя в единый комок, который барахтался в нём многоногой, многоглазой массой, впрыскивающей яд  друг в друга и в его плоть.
Пауки исторгались наружу словно с кишками. И страх лишал воли, примораживал к полу, вытаскивал последние силы к сопротивлению.
Надо собраться. Надо сосредоточиться. Они убьют его. Пауки не убьют, а маги – да. Они почти подчинили его, почти раздавили. Почти.
Тай поднялся на колени, дёрнув головой, когда здоровенное мохнатое брюхо коснулось его лица. Резервы. Он обязан их найти, он должен игнорировать вид своей поднимающейся буграми кожи, ощущение, что многоногая армия арахнидов рвётся через него наружу. Это не предел, это не его предел.
- Брат! Брат! Я погибаю… Помоги мне! Помоги мне!
Тай застонал.
В сердце - здоровенная дыра. Тьма вливается туда, как мазут.
- Помоги мне… Я погибну здесь.
Он начертил на ладони заклинание, и путы на руках ослабли, а затем и рассыпались в прах. Раз это  иллюзия, он использует иллюзию для себя и всё-таки сможет говорить. Хотя бы так.
Тай направил нить своего сознания вверх, через серый кокон, пытаясь ухватиться за что-то светлое, за то, что остановило бы поток мрака в его сердце.
- Брат, мне больно. Пожаааалуйста…
Тай вытянул руку, коснувшись твёрдой, крепкой ладони. Брат тянул его вверх, не давал утонуть, к свету, к бликам над поверхностью этого тёмного океана боли и страха, где он один, абсолютно один. Всё, как прежде: Тай просто придёт к нему и обнимет, как всегда, встанет с ним спиной к спине и обеспечит брату покой и защиту, если потребуется. А брат сделает для него то же самое.
Выстрел.
Ревность.
Тай ахнул, и вдруг его ладонь выскользнула из ладони брата. Тай сам вырвал её. Он сам оттолкнул… Нет ему места среди того света. И он рухнул назад, в адскую воронку боли и ужаса, поглощённый тьмой.
Гриф махнул крыльями и словно промелькнул в замутнённом сознании. Он пролетел к другой хищной птице, и та вспыхнула во тьме. Словно звезда.
Нэт.
….шшшшшшшш….. …..шшшшшшшш….. ррррррррррррррррррррррр……... ….хххххххххааааааааааааааа…. шшшшшшшшшшшшшш……..
Ничего не понятно. Это язык эльфов. Тёмный, чужой. Инородный.
Кольцо в кармане брюк стало горячим, накалилось, как уголь.
- Нэт!
…. Шшшшшшшш…… не слышшшшшшшиииииитттттт… тебяяяяяяяяя…. Доххххххнииииии… таааааакккк…. Шшшшшшшшшш….. мууууучаааайсссссссяяяяяя…. Ттттттаааааккккк…. Ссссдоооооххххххннннииии….
Теперь Тай снова понимал их. И вдруг:
- Молчать!
Это голос Нэт. Её голос. Приказывающий. Нет, повелевающий.
Голоса на миг затихли и вдруг стали такими плотными и одновременно такими льющимися, струящимися, как тёмная вода.
Тай подхватил в ладони источник силы и развернул его вокруг себя.
Тёмная магия эльфов – она подчинялась ему. Кольцо в кармане словно переводило царапающие слова эльфов на понятный Таю язык. Оно делало взор яснее и показывало, как и где хвататься за чужое колдовство, чтобы использовать с наибольшей выгодой.
Темнота наполнила образовавшуюся дыру в сердце до краёв, сомкнула края и, чавкнув, зарубцевалась.
Тай схватил магический хлыст из шипения эльфийской речи и стегнул им перед собой. Сердце отозвалось тёмной радостью, и одновременно какая-то светлая нить разорвалась навсегда под прозвучавший треск.
Иллюзорная реальность исчезла, и Дара отскочила, схватившись за окровавленные руки. Между пальцев свисала и расползалась как дым, иллюзия. А за спиной женщины снова были и зал с Принцессой, и красные гобелены.
Дымчатая магическая струя вилась вокруг ног Тая толстой и очень гибкой змеёй.
Резким движением Тай разрезал наручники на запястьях эльфийским заклинанием, сдёрнул с губ кусок скотча и заговорил на эльфийском, вторя магическому потоку вокруг себя. Чернота, будто пыльные волны от взрыва, брызнула во все стороны - и за стенами мгновенно наступила тишина.
Принцесса взирала молча.
Дара отступала, прижав к груди руки, с которых сочилась кровь. Алые капли проступали из-под кожи без всяких ран и видимых повреждений.
- Кажется, во Дворце не осталось больше сильнейших магов? – усмехнулся Тай, проведя ладонью над губами, чтобы хоть как-то восстановить порядок в том месиве, в которое их превратила неловкая вышивка Дары.
- Ты убил всех? – спросила Принцесса ледяным голосом.
- Нет, последних только оглушил, но теперь они в моей власти, так что подключу, если понадобится их помощь.
- Хорошо, - Принцесса кивнула.- Дара, иди сюда, встань рядом. Закончим на этом.
Дара быстрым шагом проскользнула к трону и замерла рядом, всё еще огромными глазами глядя на Тая.
Темнота подавляла её, но Таю и казалось, что еще чуть-чуть – раздавит его самого. С подобной мощью ему еще не приходилось сталкиваться. А ведь он держал за рукоять всего лишь небольшой хлыст, сплетённый из подчинившейся силы, но если он хоть на миг потеряет бдительность…
Он разжал ладонь и выпустил чёрную ленту, сотканную из эльфийских заклинаний и мрака. Магический кнут расползся в воздухе, как дым, а кольцо в кармане словно умерло. Теперь оно совсем не ощущалось теми вратами, через которые к нему пришла неожиданная сила. Просто кольцо, обычная, хоть и драгоценная, безделушка.
- Я увидела. – Сказала спокойно Принцесса. – А теперь слушай меня. Я знаю, зачем ты здесь. Даже с этой силой тебе не справиться с этим миром, который заберёт тех, кто тебе дорог. Так или иначе. Тебе мало силы. Тебе нужна власть, власть, которая управляет здешними законами. Я дам тебе. Но и я подчинена законам. Ты знаешь, что мне необходимо выйти замуж. Все об этом знают, потому как всё тысячелетиями держится на традициях. Претендент только один. Я не хочу его. И не хочу никого из мужчин. Последнее моё задание ты наверняка уже знаешь. Но если оно будет исполнено Ди, то успешное завершение моего приказа наденет на него корону.
Так вот. Исполни последнее задание, найди порученное сам, помоги Крегу, я знаю, что он в игре. Тогда – при возникшей дилемме – у меня появится время. Я обещаю тебе протекцию. Тебя никто не посмеет тронуть. Ни тебя, ни твоих близких. Будь моим псом. Потом будь моим магом… потом…
Дара посмотрела на Принцессу ошарашенно.
- Ваше Высочество… что вы такое…
- Я не хочу даже произносить, как ненавижу его. Но я – принцесса. И кроме моих чувств есть еще много чего, о чём мне надо думать. Если так будет лучше для меня, то я сделаю так, как задумала. Он продался мне, будет теперь только моим. Вот так я его и убью…
Принцесса улыбнулась мягко.
- Дара, проводи его. Аудиенция окончена.
Дара натянула рукава на трясущиеся руки и прошагала мимо Тая. У дверей она низко поклонилась Принцессе и стукнула костяшками пальцев по створкам – те сразу распахнулись.
Тай снова опустился на одно колено и склонил голову.
- Ты красивый, - вдруг произнесла Принцесса. – А я люблю всё красивое. Наверное, тебе повезло.
Тай еще раз склонил голову и поднялся.
Дара в молчании сопровождала Тая до тайного выхода из Дворца, и хотя секретные тропы обоим были ни к чему, но портал открыть можно было только во внутреннем дворе, скрытом от чужих глаз. Когда они вышли в маленький сад, где ветер гонял пожухлые листья на фоне бело-золотой ограды, Дара посмотрела на Тая и тихо проговорила:
- Ты сильнее, чем я думала.
- Принцесса любит женщин?
Дара вскинула на него янтарные глаза. В них плескалась боль, которую ей суждено теперь прятать до конца жизни.
- Может тебе всё-таки оторвать язык?
- Значит, да. Но ей никогда не быть на троне с женщиной. Много времени от заминки – это когда публично объявится еще один претендент - она не выиграет. Это просто немного потянет интригу. Но ей нужно что-то другое.
Дара отвела взгляд.
- Но что-то красивое, мужского пола, она может терпеть, так?
Дара с шумом выдохнула сквозь зубы.
- Ясно. И что искала Кара в Залесье, ты знаешь? Не знаешь? Принцесса не сказала тебе. Но она, видимо, опять это ищет. Зачем ей все эти задания, связанные с эльфами?
- Она хотела найти человека, который убил Кару.
Тай приподнял брови.
- Правда, что ли?
- Да, так она сказала мне. Выйти на этого человека, который сможет найти эльфов и который сможет добыть кровь. Это будет тот, кто противостоял Каре.
Тай расхохотался.
- То есть кровь определённого человека – это просто приманка? Но почему кровь именно этого человека? Ты не думала, так? Дара, ты такая романтичная, оказывается, я не могу.
- Но ведь всё сходилось. Ди обратился к тебе, только ты смог пройти тем же путём, которым тогда прошла и Кара. Принцесса это понимает.
- То есть всё ради любви, так?
- Да.
Тай хмыкнул и невольно провёл ладонью по щеке женщины, которая сейчас казалась такой милой и беззащитной в своей вере в подобные пафосные устремления от высокопоставленной особы. Она слишком любила сестру, она хотела верить в любовь, хотела надеяться на высоту чувства, которое оставляло её сестру живой в сердцах других, иначе бы всё для неё обесценивалось.
Дара дёрнула головой и уставилась на его ладонь, как на что-то, чего не могло существовать в действительности.
- Не прощу тебе того, что ты натравила на меня эльфов, а попался Нех. И того, что сдала нас Ди. И пауков не прощу тебе, - заметил он серьёзно и провел рукой перед собой, открывая «дверь». – Подержи иллюзию над нашим убежищем еще какое-то время, хорошо?
Дара сглотнула и кивнула.
- Ты же тоже… убил мою сестру… ради любви? Просто не ко мне.
Тай улыбнулся ей.
- Вот и выяснили. Ненавидь меня дальше. Прощай.
Тай шагнул в портал и спрыгнул на крыльцо их тайного дома в лесу. Доски скрипнули, когда он зашагал к двери, которую прямо перед его носом распахнул Нех. Тай протиснулся мимо и на ходу сбросил с плеч полупальто.
- Тай, где Дара?
- Во дворце. Всё хорошо. Я хочу побыть один.
Тай швырнул пальто в сторону дивана в прихожей, не озаботившись – попал или нет, и рванул в ванную.
- Тай, у тебя кровь на одежде… - проговорила Нэт, когда он прошёл мимо неё.
- Всё нормально, не беспокойся…
Нэт раздражённо выдохнула, но Нех удержал её за руку.
- Не стоит. Раз сам сказал, не лезть, чего ж мы будем? Пусть побудет один, раз хочет.
Слыша, как Нэт с братом уходят, Тай сполз по двери и уставился в огромное зеркало напротив. Вокруг светлый кафель и хром. Незамаранно, стерильно, поблёскивает и давит чистотой. Только вот он… Тай сдавил виски, чувствуя себя настолько мерзко, словно его только что окунули в чан с дерьмом, а он приполз сюда и всё загадил. Закусил ладонь, сдерживая ругань и скулёж через боль. Затем резко встал, скинул одежду, залез под душ и отдался, наконец, ощущению, что с него сползло что-то липкое и противное. Кровь, выпущенная ему в его мерзкой слабости, пауки, которые сплетали его органы нитями, и унижение, которое он перенёс, продаваясь.
Он дотронулся до груди, слева, где билось сердце.
Она осталась. Темнота. Словно рана на сердце захлопнулась, но грязь и чужая ненависть остались там, внутри него. И их уже не смоешь водой.
***
Тай слышал даже с первого этажа, как Нех в кабинете на повышенных тонах разговаривал с кем-то по телефону. Бизнес, который, конечно, не ограничивался частными заказами, не оставлял его в покое ни на минуту. Большие деньги требовали большого внимания и сосредоточенности, даже если делами управляли надёжные и преданные люди, которых Нех сам подбирал и назначал на должности.
Закат над деревьями уже погас, и опушка с домом погрузилась во тьму, тем более что экстерьерные декоративные фонари были выключены. Нэт, укутавшись в бежевое шерстяное пончо, держала такого же цвета кружку с кофе и бродила по террасе, глядя в темноту. Свет из гостиной иногда выхватывал её тонкий силуэт из сумерек за стеклянными дверями, и тогда Тай замечал, как девушка хмурится, поглядывая себе под ноги. Его кровь так и осталась на досках и, судя по всему, смущала гостью.
Тай прислонился плечом к дверной раме и скрестил руки на груди.
- Тай! – неожиданно Нэт обернулась к нему.
Он замер, вытянувшись внутренне чуть ли не до вибрации.
- Это же кровь, так?
- Нет, это мои неудачные попытки в малярном деле. Я плохо владею красками, в отличие от брата.
- Глупо и не смешно, - она поставила чашку с кофе на перила, глянула в темноту за спиной и снова посмотрела на него с неприкрытым раздражением.
- Не нравится то, что я говорю?
- Нет.
По внутренней стороне кожи словно провели раскалённым металлическим прутом. Ярко-жёлтым, как горящая вольфрамовая нить.
Пытаясь не затягивать паузу, в которую он мог бы выплеснуть только оправдания, он присел на корточки, пригнулся к одному из подсохших мазков крови и шепнул в него пару слов. Тёмно-красные полосы, дуги, похожие на серпы, и отдельные капли, разбрызганные звёздами по полу, заблестели, налившись влагой снова, затем расползлись в стороны и снова собрались под ногами Нэт в совершенный в своей графичности цветок – георгин.
Девушка посмотрела вниз и усмехнулась.
- Всё-таки ты – позёр. И я больше люблю тюльпаны.
- Милая Нэт, - спокойствие в голосе далось ему ценой невероятной концентрации. – Я знаю, что моя компания – не самое лучшее, что ты можешь себе позволить, но, может, перестанешь демонстрировать это так откровенно?
- А какую?! Какую компанию я могу себе позволить здесь?! – Нэт резко треснула чашкой о перила, так что кофе выплеснулся на ладонь, но девушка не отреагировала - напиток не обжёг, так как уже давно остыл. – Что я вообще здесь делаю? Что мне делать в этом мире? Как жить? Прятаться в этом доме всё время? И что мне теперь делать там, у себя, если я знаю о том, что была здесь… если знаю вас. Неха.
Тай приблизился и положил свою ладонь на кружку, чуть коснувшись нечаянно и пальцев Нэт, вцепившихся в ручку.
- Да не трогай ты меня! – воскликнула она, отпрянув.
Тай склонился над кружкой и заставил воду нагреться настолько, чтобы над чёрной поверхностью заструился пар.
Нэт вздохнула, выдернула кружку из его рук и вылила содержимое за перила.
- Я знаю язык цветов, Тай. Георгин – «давай не будем усложнять», так? Поэтому - давай не будем.
- Георгин – это символ-цветок Небесного Двора, всего лишь. Просто в голову пришло.
- Господи… - Нэт едва слышно застонала. – Ну, ладно, в очередной раз я убедилась, что ничего не знаю! Я не могу больше. Я – никто здесь, я ничего не понимаю… Что мне делать?!
- Помоги мне, - вдруг произнёс Тай. Он высвободил пустую кружку из ладони Нэт и небрежным жестом отправил её вниз, в темноту - нет кофе – нет и кружки. Она поломала веточки во мраке и мягко упала на осыпанную листвой землю. Нэт словно отвлеклась на этот звук, прижалась к перилам, отвернулась. Тай придвинулся и положил свою ладонь поверх её, горячей и дрожащей. – Помоги мне и я помогу тебе, Нэт.
Свободной рукой он достал из кармана кольцо с красным камнем и поднял его между их лицами.
- Дай мне ту власть, которой владеешь, – и я сделаю тебя сильной. Ты сможешь управлять этим миром, а не прятаться в нём. Не будешь за моим плечом, а пойдёшь рядом. Нет. Я, я пойду рядом. Сделаю так, что ты сможешь управлять своей жизнью, понимаешь, Нэт, обретёшь себя. Да, я неприятен тебе и не нужен, конечно. Но дай мне силу. И я дам тебе – свободу…
Она не вырывалась, припечатанная её ладонью, окружённая теплом, загороженная от потянувшего с севера ветра. Он подставил ему спину, а она утонула в жаре его тела, как в колыбели – он чувствовал это по расслабившимся и переставшим дрожать пальцам. Но она не двигалась, не смотрела на него, словно боялась сказать что-то вслух, наверняка грубое и неприятное, чтобы обозначить своё отношение. Но раз молчала – значит, обдумывала что-то более важное.
- Это темнота, Нэт, а ты не знаешь, как ей управлять. Я – знаю. Позволь.
- Я знаю, что заигрывать с этим – опасно. Это зло, понимаешь? – наконец проговорила она едва слышно, но твёрдо.
- Да. Но это свобода, понимаешь?
Она посмотрела ему в глаза, и он поймал её взгляд, серьёзный и напряжённый, полный гнева и едва уловимого желания принять решение немедленно, какое бы оно ни было. Прохладный ночной ветер теребил края её пончо, а ему проскальзывал под рубашку, прошивал иглами кожу, которая будто натянулась и, если бы сейчас к ней прикоснулась Нэт, лопнула бы, наверное. Но между ними ветер словно не проходил из-за той стены напряжения, которая уплотнялась с каждым мигом, что они стояли вот так, рядом. Тай прижал девушку бёдрами к перилам, и теперь между ними было только кольцо – как выбор, как последний рубеж перед её отказом быть с ним рядом хотя бы так.
Её пальцы под его ладонью сжались в кулак.
Пожалуйста. Пожалуйста. Умоляю тебя. Не уходи. Не уходи! Не уходи!!
Георгин под их ногами завибрировал, кровь задвигалась, перетекла по доскам и расцвела другим рисунком – алым тюльпаном.
Тай предлагал Нэт свободу, но ничего не мог с собой поделать – его предавало даже тело, верша магию кровью. Нэт знала язык цветов, и Тай уповал только на то, чтобы она не посмотрела под ноги и не увидела новый рисунок, который он не мог ни стереть, ни изменить сейчас, когда чувствовал её тело своим и смотрел ей в глаза. Его кровь сама говорила с ней и предавала его, как и его тело, как и его разум, начертав символ откровения, страстной, непреодолимой любви.
Он сходил с ума. Сейчас он сходил с ума. Он хотел взять её, прямо на этой террасе. Прямо на этих перилах, притиснуть, задрать юбку, стянуть бельё, прижаться к ней, вдавить её тело в себя, а своё – слить с её. Сделать своей, только своей, чувствуя, как обнажённая кожа стынет на холоде и плавится от жара там, где их тела соприкасаются и испытывают сладкую муку от болезненной чувствительности.
Но всё что он мог – это тихо, чтобы не отпугнуть её, повторить:
- Так как?