Тишину в комнате нарушил звонок в дверь. Долгожданный звонок, ожидание которого было сродни пришествию Санты поздней ночью, когда ребенок неожиданно ловил веселого толстяка в гостиной. Дед, преисполненный надежды на то, что ребенок еще не проснулся окончательно и не понимает до конца что происходит, пихал себе в рот остатки печенья, заливал это молоком и, с отчетливым намереньем убраться из квартиры поскорее, спешно проталкивал в каминный проем свое рогатое транспортное средство, не смотря на то, что огонь в нем все еще горел. Как бы там ни было, хозяин квартиры накатывал к двери в своих махровых тапочках по дубовому паркету, выдававшему статность жилища. За дверью стоял круглощекий мужичок с бесконечно хитрым взглядом. Через плечо у мужичка висел приличный моток садового шланга, а в противоположной руке был ящик с молотками, пилами, стаканами и парочкой упаковок с взбитыми сливками.
- Сантехника вызывали? – спросил мужичок.
- Нет, я вызывал электрика – Смущенно произнес хозяин.
Мужичок чуть потянул уголки губ к ушам, еще четче обозначая свою улыбку. - «Лампочки у меня тоже есть!»
- Тогда проходите. – Засветился хозяин.
Мужичок прошел в помещение и вывалил все свое хозяйство на пол.
- Это… Это действительно Вы? – Спросил хозяин квартиры, по-детски перепрыгивая с одной ноги на другую, словно ожидая в подарок большую игрушку. – Мне о Вас столько рассказывали!
Они прошли в комнату, где мужичок предложил хозяину свою новую услугу. Она поистине прекрасна, а удовольствие от нее длиться почти 4 часа (есть полная версия, но она обговаривается отдельно).
- Как я могу к вам обращаться? – Спросил хозяин квартиры у своего гостя, на что тот насмешливо ответил: «Ларс!»

***

Дальше была жесть, кляп во рту зрителя в виде полосатого носка Фон Триера, предательское отсутствие «слова пощады» в правилах игры и искреннее желание зрителя повторить подобный акт. Именно это будет происходить с преисполненными снобизма почитателями таланта режиссера. Грустно то, что им это понравится, хотя кто я, чтобы судить… Рядовому же зрителю суждено отделаться куда меньшей кровью. Кто-то не дотерпит в виду хронометража, кому-то надоест всепоглощающий разврат на грани, кому-то фильм покажется банально скучным, а кому-то даже понравиться по вполне объективным причинам.
Картина начинается с того, что одинокий мужчина (Скарсгард) находит по дороге домой избитую женщину (Генсбур), приводит к себе домой и начинает выяснять причины досадного происшествия. Женщина же начинает рассказывать историю своей жизни во всех подробностях. Надо сказать, режиссер сменил манеру повествования. Теперь вместо концепции «Все в депрессии» зрителю представлена концепция «Всем весело». Перед зрителем предстает история девушки, с самого раннего возраста осознавшей, то она не такая как все. Процентов на 60-70 рассказ состоит из детального пересказа о том: с кем, где, а главное как у главной героини было «Это». Любопытно, что часть фильма про потерю невинности отчего-то выглядит не драматично, а, скорее, - комедийно. Режиссер будто обижен за то, что в свое время ему не довелось режиссировать «Улицу сезам», в результате чего решил отыграться в своей новой ленте. При появлении во весь экран цифр под действо определенного характера так и тянет найти взглядом в левом нижнем углу плюшевого вампира, который сквозь идиотский смех просит зрителей посчитать вместе с ним то, сколько раз «это» произошло на экране.
И вот рассказывает все эти вещи женщина своему спасителю, а тот то и дело переводит разговор в плоскость рыбалки, да математики, приводя многочисленные аналогии. Главное каждую такую ремарку Скарскарда персонаж Генсбур встречает глазами окуня, отражающими многозначительную пустоту. И через тот самый диалог двух людей поздней ночью режиссер прямо обращается к зрителю. Да, именно. Триер перешел от излюбленного символизма к прямому неприкрытому диалогу со зрителем посредством слов. Один персонаж олицетворяет мысли самого Триера, другой же – так ненавистное и призираемое им «великим и ужасным» общество. Обозначая свою позицию по широкому кругу вопросов, включающему кроме всего прочего религию, расизм, межличностные и семейные отношения, секс, уток, использование десертных вилок (даже психотерапевта упомянул), режиссер параллельно выливает на зрителя множество своих потаенных фантазий интимного характера. Есть даже видеоряд, целиком составленный из последовательной демонстрации фотоматериалов с изображениями мужских детородных органов. Я не удивлюсь, если Триер и свою фотографию не забыл (на них ведь имена не написаны). Зато после своей порции аплодисментов от толпы почитателей наверняка где-нибудь в своем домике исполняет Ёдль и, одновременно попивая пиво из одной руки и поедая моток сосисок из другой, восхищается своей гениальностью. Я перед ними, видите ли, даже штаны спустил, а они мне рады! Да за это и запрета в Каннах не жалко!
В картине засветилось много известных актеров. Скажу сразу, что не всем перепадет. Некоторые актеры вообще появились для галочки. Элайджа Вуд и вовсе секунд пять присутствовал в кадре, однако, я же смотрел укороченную версию фильма. В связи с этим не исключено, что и Фродо что-то да перепало (ну а как же не перепасть, все же целое Средиземье спас). Когда-то Триер обещал, что сцены интимного характера в картине будут не постановочными. Учитывая отсмотренный материал – вериться в это с трудом. Хотя многие лицедеи посветили не только лицом, но и сыграли в «Фассбендера» раннего МакКуина. Обидно только за Скарсгарда. Такой интересный персонаж был, а режиссер взял, да и показал себя. Представьте, что происходят съемки картины по известнейшей пьесе Шекспира в современной интерпретации. Актеры получают свои роли порционно. И вот подходит очередь сцены с черепом. Главный актер получает лист со сценарием, режиссер вручает ему реквизит и командует:
- А теперь снимай штаны!
- ЧТО?!?

Спасибо Триеру хочется сказать лишь за то, что хотя бы этот фильм он не стал посвящать Тарковскому.