Внезапно!

Когда в последний раз на фестивалях побеждал европейский представитель жанрового кино, который если и снят для жюри, так еще и зрителю пришелся по душе? Конкретно мне – любителю жанра, – для кого французские детективы ассоциируются с солидной порцией порядком остывшей каши без соли и сахара перед лицом ребенка, который что-то вкусное получит только при выполнении определенных условий и сильно позже, чем рассчитывал. Вот так и авторы жанровых картин из края багетов и недовольных фермеров лягушачьих лапок последних даже десятков лет старательно пытаются вырастить из зрителя крупного во всех смыслах ценителя неспешных, подчас даже более скандинавских, чем у самих скандинавов, детективных историй. А тут на информационном горизонте внезапная буря в бокале полусухого нарисовалась. И ведь даже терпеть не пришлось. Я посмотрел почти два с половиной часа, а рука лишь пару раз потянулась к полосе прокрутки.

Перед взором сотрудников правоохранительных органов тихого французского городка предстала картина распластанного тела на белоснежном ковре, оскверненном багровым потоком внутреннего мира жертвы. Главный вопрос: «Весельчак» упал сам или его уронили, пристыдив перед высоким пиратским начальством? Больше не детектив, конечно, но детективная драма. Но как же давно я не видел детектива, где автор честно пытался следовать логике следствия, построению портретов персонажей и прописыванию их мотивов. Хюллер, учитывая лист кандидатов этого года от академии, вполне заслуживает Оскар, как и авторы картины, разумеется. Но за сценарий. Куда им с именитыми Голливудскими дядьками тягаться.

Это было не просто гораздо интереснее непомерно раздутых «Оппенгеймера» и «Убийц цветочной луны», но и оставило куда больше поводов поразмыслить над произошедшим в художественном мире картины, равно как и в головах ее персонажей. Парочка моментов смутила, на пару вопросов я так ответы и не услышал, но здесь авторы, скорее всего, сделали это все намеренно. Так-то вполне приземленная человеческая история получилась. Я был несколько расстроен, признаться, поскольку сказывается деформация любителя японских детективов. Понапридумывал вариантов хитросплетений преступного разума, а если бы чердачная дверь была заперта изнутри, то вполне себе «Закрытая комната» вырисовывалась. Забылся. Европейское это кино. В кой то веки по-настоящему интересное и заслуживающее внимания.

Отредактировано altauistas (2024-02-05 00:26:09)

Включит на такой вот громкости в три часа ночи сосед музыку, и невольно может возникнуть мысль: «Как же убить? Куда девать тело? Оно много весит!». )

Что касается юридической части, то тут у прокурора изначально слабая позиция. А стараниями авторов он сам по себе оказался на порядок слабее адвоката в профессиональном плане, на мой взгляд. В западном делопроизводстве есть такая особенность – доводить до суда даже изначально проигрышные дела. «Травма получена до падения, но орудие мы не нашли, потому что его можно было спрятать. Правда, начнем мы со свидетеля, который должен вывести суд на мысль, что обвиняемая изменяла мужу, что затем мы как-нибудь выведем на мотив преступления, а еще у наших экспертов есть много домыслов и предположений». Судья даже дала себе волю и пару раз выступила на стороне обвинения, выполнив за прокурора его работу. Сам прокурор, откровенно пролетев с материальной базой, опустился до использования цитат из книг автора детективов о том, как его персонажи размышляют на тему убийства. Было бы эффектнее, если бы смерть мужа в точности повторяла смерть персонажа из книги автора. Такая вот предсмертная подлянка для жены от обиженного. Но нет, к сожалению. К чести автора, сторона защиты смотрит на весь этот цирк и негодует, успевая эффектно и профессионально отвечать на такое вот поведение со стороны обвинения. У адвоката и эксперты не резиновые, а настоящие, и сам трезво и здраво оценивает обстановку.

В сцене к аудиозаписи муж показал себя «истеричной бабой». Лучшие годы на нее спустил, а она не ценит, эгоистка, о сыне только он думает. Разве что «все бабы - стервы» не прозвучало, но тут уж по сюжету не положено. Верно адвокат сказал «человек проектов», нашедший идеального виноватого в своей творческой и личностной несостоятельности в своей жене.

При всем этом ребенок мог и не рассказывать историю про беседу в автомобиле, ведь на непредвзятом процессе зацепиться суду на стороне обвинения попросту не за что. Ребенок вообще мог все это сочинить, на что указал прокурор в столь редкое мгновение профессионального проблеска. А еще ребенок мог качнуть чашу весов в другую сторону, рассказав чудесный случай разговора за рулем, когда мама по пути в школу поинтересовалась о том, готов ли сын к исчезновению отца.
Кино меня порадовало. Не пустое и не скучное.

А потом я прочитал интервью режиссерши… режиссерки, женщины-режиссера (не уверен, как у них там сейчас принято в просвещенном королевстве равенства плюса и минуса). Так вот, спасибо авторам (режиссеру и сценаристу) за то, что не акцентировали внимание на всей этой феминистической лабуде настолько, что я этого всего даже не заметил. Не заметил «карикатурного клишированного образа токсичной маскулинности в лице прокурора», не заметил «образа сильной и независимой», как одного из негласных отягощающих обстоятельств для персонажа Хюллер и прочего-разного. Это все увидели, видимо, те, кому это по долгу положено, но не я.

И это порадовало меня еще больше.